Студенческий меридиан
Журнал для честолюбцев
Издается с мая 1924 года

Студенческий меридиан

Найти
Рубрики журнала
40 фактов alma mater vip-лекция абитура адреналин азбука для двоих актуально актуальный разговор акулы бизнеса акция анекдоты афиша беседа с ректором беседы о поэзии благотворительность боди-арт братья по разуму версия вечно молодая античность взгляд в будущее вопрос на засыпку встреча вузы online галерея главная тема год молодежи год семьи гражданская смена гранты дата дебют девушка с обложки день влюбленных диалог поколений для контроля толпы добрые вести естественный отбор живая классика загадка остается загадкой закон о молодежи звезда звезды здоровье идеал инженер года инициатива интернет-бум инфо инфонаука история рока каникулы коллеги компакт-обзор конкурс конспекты контакты креатив криминальные истории ликбез литературная кухня личность личность в истории личный опыт любовь и муза любопытно мастер-класс место встречи многоликая россия мой учитель молодая семья молодая, да ранняя молодежный проект молодой, да ранний молодые, да ранние монолог музей на заметку на заметку абитуриенту на злобу дня нарочно не придумаешь научные сферы наш сериал: за кулисами разведки наша музыка наши публикации наши учителя новости онлайн новости рока новые альбомы новый год НТТМ-2012 обложка общество равных возможностей отстояли москву официально память педотряд перекличка фестивалей письма о главном поп-корнер портрет посвящение в студенты посмотри постер поступок поход в театр поэзия праздник практика практикум пресс-тур приключения проблема прогулки по москве проза профи психологический практикум публицистика путешествие рассказ рассказики резонанс рсм-фестиваль с наступающим! салон самоуправление сенсация след в жизни со всего света событие советы первокурснику содержание номера социум социум спешите учиться спорт стань лидером страна читателей страницы жизни стройотряд студотряд судьба театр художника техно традиции тропинка тропинка в прошлое тусовка увлечение уроки выживания фестос фильмоскоп фитнес фотокласс фоторепортаж хранители чарт-топпер что новенького? шаг в будущее экскурс экспедиция эксперимент экспо-наука 2003 экстрим электронная москва электронный мир юбилей юридическая консультация юридический практикум язык нашего единства
От редакции

Выпуском  журнала занимался коллектив журналистов, литераторов, художников, фотографов. Мы готовим рассказ о  коллегах и  об их ярких, заметных публикациях.

А сейчас назову тех, кто оформлял СтМ с 1990-х до 2013-го.

Главный художник Александр Архутик,
мастер компьютерного дизайна Алексей Колганов
и фотограф Игорь Яковлев.

Большая часть обложек и фоторепортажей – творческая работа Игоря Яковлева.

Надеюсь, что нам удастся представить Вам  увлекательную историю создания и деятельности  СтМ.

Юрий Ростовцев, гл. редактор
«Студенческого меридиана», журнала,
которому я с удовольствием служил
с 1977 по 2013 годы.

Наши партнеры










Номер 06, 2008

СТАНЬ БОЛЬШИМ ЧИТАТЕЛЕМ!

Он вошел в зал так, как обычно входят преподаватели – уверенно, при этом придирчиво окинув взглядом зал. Казалось, сейчас проверит, кто отсутствует, а потом вызовет отвечать. Только вместо строгого пиджака – костюм в стиле свинг по последней американской моде, вместо учительского портфеля – мешковатая сумка. Из сумки достал увесистый том «Весь Евтушенко», усмехнулся: «Между прочим, потрясающая вещь для самозащиты - весит 4 килограмма». Так Евгений Евтушенко предстал перед студентами Московского городского педагогического университета.

– А что это вас так мало? – удивился поэт. Справедливости ради скажу – зал был далеко не пуст, хотя и не забит, как зал Политехнического в былые времена.

– Остались самые преданные, – отозвался кто-то.

– Москва всегда считалась столицей поэзии, – начал разговор Евгений Александрович. – Ведь именно здесь в 1918 году, в разгар гражданской войны, в Политехническом музее выбирали короля поэтов. Там были и Ахматова, и Пастернак, и Блок, и Маяковский, но выбрали все-таки другого поэта, на первый взгляд, не такого сильного – Игоря Северянина. Но какие прелестные строки:

Она на пальчиках привстала
И подарила губы мне.
Я целовал ее устало
В сырой осенней тишине.

Этот поэт имел одно из самых ценных качеств – самоиронию. Как только человек ее теряет, он становится общественно опасным, а если самоиронию теряет страна, народ, это страшно...

– А какие, по-вашему, исходя из исторического опыта страны, наиболее ценные качества нации?

– Есть только два настоящих фильма о гражданской войне. Первый – «Чапаев». Там есть гениальная фраза: «Белые придут – грабят, красные придут – грабят. Куда бедному крестьянину податься?» Другой фильм, снятый спустя много лет, – «Комиссар», пролежавший на полке 23 года. Он о неистребимости человеческих чувств, о том, что, несмотря на войны и трагедии, человек должен оставаться человеком.

У меня было два деда. Один, Рудольф Евгеньевич, – автор учебника по геометрии, преподаватель математики. Другой, Ермолай Наумович, был участником гражданской войны. Вернувшись с нее, он ходил по избам нашего села: срывал и сжигал иконы. Спустя много лет он прошелся по всем домам – просил прощения за то, что делал, в общем – покаялся. Самым ценным качеством является именно покаяние. Трагедия нашей страны заключается в отсутствии покаяния за все жестокости по отношению к собственному народу.

– Евгений Александрович, когда вы начали писать?

– В 1937-м, когда мне было четыре года. И сразу обнаружил политические замашки. Первое, что я вообще написал, было:

Я проснулся рано-рано
И стал думать, кем мне быть.
Захотел я быть пиратом –
Грабить корабли.

А вот стихотворение тридцать девятого года, которое я написал под впечатлением от увиденных арестованных:

Захворал воробышек,
Воробышек-хворобышек.
Ранен был он гадкой,
Знать, ничьей рогаткой.
Чистит перышки свои,
Выпал камушек в крови.

– Как вы, маститый поэт, относитесь к начинающим?

– Начинающих поэтов надо поддерживать. В Америке, например, с этим вообще трагедия – там не преподают стихи и не читают их, поскольку этого нет в программе.

В этом зале все – будущие или настоящие преподаватели. Я тоже «училка» – преподаю в Штатах, имею двенадцать мантий. Кстати, ни одной – из московских вузов. Так вот, если учитель талантлив, он сам – программа. Учитель, который преподает только по программе, – вообще нетворческий человек. Так же, как и священник, который только повторяет цитаты из Библии и никак не соотносит их с сегодняшней жизнью.

– И как вы молодых поддерживаете? Существуют ли способы развития таланта?

– Ко мне приходят молодые поэты, но я не спешу их читать. Сперва спрашиваю: а вы знаете такого-то поэта, такого-то...? Ведь прежде чем стать большим писателем, надо стать большим читателем. Поэтому при каждом учебном заведении должны создаваться литературные объединения. Если мы вырастим блестящих читателей, мы уже поможем литературе, потому что есть такие писатели, которых могут услышать только гениальные читатели, способные понять их гениальность.

Если писатель говорит: «Я пишу не для публики, не для толпы», – это чепуха. Каждому хочется быть понятым. И потом – разве когда-нибудь литература мешала кому-то в других профессиях? Разговаривая с футболистом Пеле, я был поражен, как он блистательно знал литературу, да и песни писал неплохие. А латиноамериканская литература – это целый мир. Кроме того, Пеле САМ написал книгу – свою биографию, и треть населения Бразилии выучились читать, чтобы ее прочесть. Дмитрий Шостакович был замечательным читателем. Кафку он знал великолепно, «Облако в штанах» Маяковского цитировал. Ландау, Сахаров, Гинзбург, Королев... Великие ученые, они были и великими читателями.

Когда-то давно я был потрясен! Совсем молодому мальчишке, мне позвонили из маленького деревянного аэропорта на станции Зима. Ко мне, задыхаясь, примчался радист на велосипеде и привез запись радиограммы Королева: «Пролетая над родиной великого поэта Евтушенко, поздравляю вас с тем, что Земля родила такого человека».

Мне было всего 26 лет. И в тот момент меня хлестали со всех сторон, били под дых – я был в опале. И вдруг великий Королев так удивительно поддержал меня. Как важно, чтобы в момент тяжелых переживаний тебе протянули руку помощи.

– Как воспитать большого читателя, а тем более – привить любовь к поэзии?

– Иногда можно услышать: я люблю читать, но только не стихи. Мне кажется, человек, который не любит стихи, и прозу не понимает. Я думаю, «Анна Каренина» для таких людей – всего лишь история любви замужней великосветской женщины и офицера. Без любви к поэзии невозможно понять, что лучший портрет Анны – не она сама, а метафора ее жизни и характера в образе лошади Вронского Фру-Фру. Как потрясающе описана эта лошадь с ее бархатистыми, вибрирующими ноздрями... И когда Вронский ее загоняет, не думая, что будет потом...

Я был в 96 странах, выступал в СССР и в России, и в республиках... Нет людей, которые не любят поэзию. Эта любовь генетически заложена в каждом человеке. Как когда-то ритмично поднимались весла на древнейших лодках наших предков, и из этого ритма рождались стихи, песни. Как матери, раскачивая колыбель, напевали младенцам, и ритм постепенно переходил в слова. Никто же до сих пор не знает, кто написал величайшие строки военного времени:

Вот закончилась война –
И осталась ты одна.
Нет теперь и лошади –
Поломала ноженьки.

Я видел этих гениальных женщин, они так и сочиняли, сидя на завалинках, лузгая семечки, думая о своих уже, возможно, убитых мужьях, сыновьях. Вот так они складывали эти частушки.

Однажды я выступал в крошечном городке Колумбии, на родине Маркеса, самого великого писателя человечества на сегодняшний день, в селении, где живут охотники. У меня никогда не было такого – абсолютно все пришли на вечер поэзии, с детьми, со стариками. Причем это был двойной перевод, я читал на испанском. И вдруг они начали подпевать, поймали ритм русского стиха – и стали петь.

– Не кажется ли вам, что нас так «приучали» к поэзии, что после школы ее старались забыть, как страшный сон?

– Приучать к стихам надо не вдалбливанием. Ведь этим нас отвратили даже от такого прекрасного поэта, как Некрасов:

Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.

А, между прочим, замечательные стихи.

Никогда не включайте политику в оценку литературы. Литература выше политики, которая часто выступает разлучницей. Совсем недавно, в октябре 1993 года, у нас в России произошла мини-гражданская война. А что значит «мини»? Война малой кровью – погибло человек тридцать. Но попробуйте объяснить матери, что это была «счастливая» война, если именно она потеряла сына.

Или была холодная война, промывали мозги и американцам, и нам. Но даже в сталинское время издавалась лучшая американская литература. Как можно ненавидеть американцев и любить Марка Твена и других писателей? И как можно ненавидеть русских людей, если все европейские интеллектуалы учились на русской литературе XIX–XX столетия?

В литературе природой заложено не разъединение людей, а проблема их разъединенности.

-Тогда как воспитать вкус к чтению, причем хорошему?

– С этим у нас дела плохи. На телевидении, например, нет ни одной хорошей передачи, которая направляла бы вкусы людей. Если речь идет о книгах, ставка делается на какой-то маргинализм или «тусовочную» литературу. По-настоящему нет ни одной программы, которая бы так рассказывала о литературе, чтобы люди брали и читали.

Да, у нас читают, но что? Робски или переводную Даниэллу Стил. Так что от нас с вами в воспитании вкуса многое зависит. Нет людей, от которых ничего не зависит. Даже от Акакия Акакиевича что-то зависело. Он был мелочен, несчастен, но эта личность помогла написать Гоголю «Шинель». И у каждого есть своя шинель.

Конечно, вашему поколению сложно читать Цветаеву и Пушкина после «Зайки моей» Киркорова. Пастернак верно заметил: «Плохой вкус опасен аморализмом». Но дело еще и в том, что плохой вкус размывает совесть. Оказалось, мы легко поддаемся зомбированию. Взять телевидение – один и тот же круг передач, одни и те же люди в течение десяти и более лет. Мы против цензуры, она не нужна, но редактура-то должна быть! А что такое редактура? Это вкус людей.

Так что мы с вами – товарищи по спасению идеологии. Хотя идеология представляет собой насильственное вталкивание идеалов, но идеал, его воссоздание, осмысливание – ваша задача как будущих педагогов.

– Ваше детство прошло в Марьиной роще, вас даже выгнали из школы. Как вы жили в то время?

– У меня был замечательный директор школы. Я прекрасно учился, но не понимал физику и химию. И до сих пор не понимаю. В школьные годы я выбирал, кем быть, – профессиональным футболистом или поэтом. За «хорошее» поведение меня перевели из 254-й в 607 школу в Марьиной роще. Ее называли школой для неисправимых.

Однажды кто-то украл все классные журналы и сжег. Директор школы, первым открывший меня как поэта, зная, что у меня несколько «колов», решил, что это сделал я. И предложил мне перед всем ученическим коллективом извиниться. Я сказал, что не буду. Тогда он меня назвал трусом, а я ответил: «Все равно вы не правы». После чего меня исключили из школы. С жуткой характеристикой не принимали ни в школу, ни в техникум. И тогда я уехал в исследовательскую экспедицию: побывал в Казахстане, на Алтае.

Прошли годы. Звонит мне тот директор школы: «Жень, я радуюсь за тебя, ты стал лучше. Я ухожу на пенсию... Приходи ко мне на вечер! Почему ты не мог тогда признаться?» Я ответил: «Ну что вы, не делал я этого!» Он: «Ты опять за свое!» А на встрече мой одноклассник, круглый отличник, встал и сказал: «Я хочу попросить прощения у всех. Это я сжег». Все обалдели: почему? Оказывается, он получил к пятерке минус, и это его обидело.

Вот вам урок как будущим педагогам.

– Вас выдвинули от Израиля на получение Нобелевской премии за «Бабий Яр». Не обидно что от Израиля, а не от России?

– Это далеко не так. Я был выдвинут от общественной организации русскоязычных евреев, в которую входят жертвы нацистского режима. Эта организация не израильская, ее штаб-квартиры и в Москве, и еще в 27 городах. Был выдвинут также итальянцами, и это, кстати, первый случай, когда итальянцы выдвигали иностранного поэта. Что до Израиля, то там в парламенте впервые прозвучала эта информация. Обидно должно быть нам, а не мне.

Самое интересное, что в СССР я получил премию от правительства, против которого много раз выступал. Выступал против вторжения в Афганистан, против наших танков в Чехословакии... Тем не менее это правительство дало мне Госпремию. Нынешние награды имеют групповой привкус: одна тусовка одаривает другую. Премия не делает писателя лучше...

Когда-то читал поэму «Братская ГЭС» перед ее строителями. Там есть эпизод о мастерах-одиночках, глава «Нюшка». И когда я дошел до строк о них, эти молодые женщины вдруг встали и подняли своих детей... Этого состояния не передать. То был самый лучший момент моей жизни и самая лучшая награда.

– Как вы считаете, будет ли Медный век русской литературы, поэзии?

– За последние сорок лет не было ни одного поколения, которое выдвинуло бы такую мощную плеяду поэтов, как плеяда шестидесятников.

С чего начинали постмодернисты? Они теряли время, хотели уничтожить шестидесятников. Теоретизировали, говорили, что наша смелость была санкционирована. Кто меня мог допросить так, чтобы я написал тот же «Бабий Яр», «Наследников Сталина» или «Нюшку»?

Наши ниспровергатели потратили столько времени на зависть, что творчески остались бесплодными. Почитайте Пушкина – с какой благодарностью он отзывается о своих предшественниках. И это не подхалимство, он критиковал их, когда ему что-то не нравилось.

Самой крупной поэтической индивидуальностью после нашего поколения был Иосиф Бродский. Но он – поэт особого плана и не претендовал на то, чтобы быть национальным русским поэтом.

Недавно я открыл одного поэта. За последние сорок лет я не читал лучших стихов. Его зовут Михаил Анищенко, он живет в Самаре. Я написал о нем большую статью «Веничка Ерофеев». Если я к нему так обращаюсь, думаю, вы догадались, что он за личность, – в нем есть русский дух. Он пишет замечательно, но что с ним будет, не знаю, он долгое время прожил в забытьи в маленькой деревушке Шелехметь.

Сейчас много поэтов. Например, Инна Кабыш, которая написала одно гениальное стихотворение:

Кто варит варенье в июле,
Тот знает, что выхода нет.

Но одного гениального стихотворения маловато. Сейчас, увы, нет такого поэта, чтобы нация его читала. Случилось несколько студенческих поколений без своих поэтов. Наверняка кто-то пока неизвестный сможет подобрать новые слова для описания вашего становления. А вы уже новые люди, вы уже не детки в клетке, как мы.

– Вас иногда обвиняют в умении ужиться с любой властью...

– Недавно я выступал в одной школе и поразился тому, что почти все ребята были за границей. Спросил, знают ли они, что такое выездная комиссия. На что одна девочка ответила: «Это комиссия, которая все время куда-то выезжает». А меня, например, три раза снимали с поезда, когда у меня уже было разрешение на выезд. Мне не дали сыграть роль Сирано де Бержерака, Иисуса Христа. Так что цените то, что мы вам дали. И в свою очередь сделайте что-то для нас.

Поэт в России всегда был защитником народа, униженных и оскорбленных, гонимых. Кто из молодых поэтов написал настоящие большие стихи о войне в Чечне, например?

В первый же день объявления войны выступил один поэт-шестидесятник по фамилии Евтушенко, который через два дня должен был идти на прием к Ельцину. И по телевидению этот поэт объявил, что не может получать из рук Ельцина медаль «За дружбу народов». Вот и весь мой комментарий.

Арина УСМАНОВА


К началу ^

Свежий номер
Свежий номер
Предыдущий номер
Предыдущий номер
Выбрать из архива