Номер 01, 2005

МГУ-250 ! Пирамида знаний

Из 25 лет, прожитых мной на свете, студенческие годы считаю самыми лучшими. Кажется, еще в начальной школе знала - поступать буду только в МГУ. Его символ, башенка главного здания, притягивал как волшебный магнит. Хотя журфак, куда отнесла документы, и находится совсем не на Воробьевых горах, а на Моховой, в старом аудиторском корпусе.

Трехвековая история - это вам не шутка. С одной стороны, она внушает огромное почтение, а с другой - робкую надежду, что и ты, закончив такой знаменитый вуз, чего-то добьешься в жизни. По дороге на подготовительные курсы своего факультета я каждый раз видела памятник Герцену и Огареву у ИСАА. И поражалась тому, что когда-то эти пафосные люди тоже учились в универе и были обыкновенными студиозами.

Перед поступлением мучали страхи и сомнения - выдержу ли экзамены, справлюсь ли потом с учебой? Но все-таки набрать нужное количество баллов удалось. И вот в назначенный день вместе с остальной абитурой жду Садовничего и Засурского, которые должны торжественно зачитать список поступивших.

Нас собрали в самой просторной аудитории факультета. До революции она называлась Богословской, в советские годы - Коммунистической, сейчас ее величают просто Большой. Когда-то здесь читали лекции Челпанов, Ключевский, Аверинцев, защищал диссертацию Сергий Булгаков. Представляю себе этих людей, и волнение дает себя знать, под ложечкой что-то засасывает, и это несмотря на то, что я уже уверена - в вуз меня зачислили. От размышлений отвлекает голос лектора: «Поток в этом году у нас необыкновенно большой. Бюджетных мест на дневное отделение выделено 200, а экзамены выдержали 250 человек. Мы решили, что будем рассматривать каждую кандидатуру...»

Боже, что он такое говорит?! Среди слушающих - шок. Мама девушки, сидящей рядом, кажется, близка к обмороку. А декан и ректор улыбаются. Они пошутили! Возьмут всех! В зале – стон облегчения. И аплодисменты. Под них началось мое бытие в универе.

«От сессии до сессии живут студенты весело...» Представьте себе, в такое состояние могут привести не только прогулы занятий, но и посещение тех лекций, которые очень нравятся. Меня, например, восхищали курсы античной и древнерусской литературы. Кажется, каждая вторая девушка с нашего факультета была влюблена в Павла Вячеславовича Балдицына, так эмоционально вещавшего о творчестве эллинов и римлян. К чтению он иногда рекомендовал «хулиганские» книжки, вроде «Сатирикона» Петрония (чего стоили одни только фривольные иллюстрации на внутренней обложке, поглядев на которые, мама долго сокрушалась: «Куда я тебя отдала!»).

Невозможно забыть и артистические интонации Людмилы Ивановны Татариновой, ее обращение «други мои!». Эта элегантная женщина казалась такой моложавой, что мы чуть языки не проглотили от удивления, когда на третьем курсе один профессор шестидесяти лет заявил нам, что сам сдавал ей экзамены и зачеты.

Уже после первого семестра все первокурсники знали досконально окрестности родного факультета. На одном из занятий по «Технике СМИ» нас отвели в типографию МГУ, находящуюся за нашим зданием. В хорошую погоду мы забивали стрелки у памятника Ломоносова, гулять шли в Александровский сад. А перед экзаменами лично я забегала поставить свечку в старинную церковь святой Татьяны.

С самого начала учебы наш курс стал ездить и в комплекс на Ленгоры. Помню бассейн в главном здании, сверкающий и красивый. Ужасно, но на его бортике надо было стоять в купальнике уже в восемь часов утра, каждую неделю по два раза! Впрочем, когда выпал снег, пунктом назначения спортивных уроков стала лыжная база неподалеку от первого ГУМа. Водители, едущие по опушке университетского парка, просто сворачивали шеи, когда видели нас, с номерами на груди и на спине, сдающих лыжный зачет! Впрочем, раз в месяц после физры наступал праздник - душой и телом мы отогревались в очереди в тесной мгушной сберкассе.

В ДК МГУ случилось первое большое разочарование в моей университетской жизни - я не прошла экзамен в Студенческий театр! Слава Ии Саввиной и Аллы Демидовой не давала покоя, так хотелось оказаться в легендарной труппе, но увы, увы! Хотя сам Евгений Славутин при ближайшем рассмотрении мне показался тонким и деликатным человеком. Приятное впечатление произвела его постановка пьесы Лопе де Вега, которую я посмотрела в свой первый студенческий год.

Случались в Доме культуры и радостные события. На втором курсе на дискотеке в честь Дня святой Татьяны мы с подружками познакомились со студентами-физиками. Они учились четвертый год, жили в Гз-шной общаге. Один из них часто звонил мне по вечерам, в трубке все время слышалась музыка - недалеко от телефона-автомата был зал, где пары разучивали хастл. На восьмое марта мальчишки устроили нам незабываемый праздник. Он проходил в двух смежных комнатках их жилища: в одной накрыли стол, а другую приспособили под танцы с великолепной светомузыкой, сделанной нашими знакомыми собственноручно.

Мимолетные романы получалось совмещать с учебой. На переменах между занятиями даже в лютые морозы мы без пальто перебегали из нашего здания в находившуюся по соседству Горьковскую научную библиотеку: чтобы после окончания лекций получить нужную книгу, ее надо было заказывать двумя часами раньше. В большом читальном зале почти всегда царила тишина, хотя народу бывало предостаточно. И ничто не мешало уютным зеленым лампам и длинным столам дрожать и плыть, когда глаза застилали слезы, которые вызывала участь главной героини романа Дидро «Монахиня».

Второй курс для меня стал знаменателен тем, что на нем у нашей группы «Литературно-художественная критика» начались лекции профессора Шереля (ставшего потом моим научным руководителем), посвященные театру. Специалист по творчеству Мейерхольда, Александр Аркадьевич лично знал Игоря Ильинского и Эраста Гарина, был он очень дружен и с Олегом Ефремовым, и со многими знаменитыми режиссерами и артистами. С его занятий для нас началась дорожка в московские театры. По субботам все студенты Шереля ловили радиостанцию «Эхо Москвы», где их учитель вел программу «Наше первое радио».

Как же часто он срывался на своих учеников, и как много им дал! Он так глубоко и гневно переживал за нас, когда мы в тексте употребляли термины, значения которых не знали, или переделывали цитаты великих людей и выдавали их за собственные размышления! У кого-у кого, а у него эти «штучки» не проходили, кажется, вся театральная Москва знает, что знания у профессора Шереля энциклопедические, а слух - чрезвычайно тонкий.

Все переживания по поводу учебы компенсировались отдыхом. Незадолго до окончания третьего курса мы с подружками направили свои стопы в профком к Владимиру Марченко, за билетами в летний лагерь у Черного моря. Когда был прочитан текст на путевках, узкие и темноватые коридоры Главного здания огласились нашим диким хохотом. Очень насмешило расписание: «подъем в 6.30, зарядка, уборка территории» и текст лагерного гимна: «Море, кирка и лопата нас подружили с тобой». Мы, наивные, думали, что все это - атавизм, оставшийся с советских времен. Можно ли было предположить, что такому распорядку мы будем подчиняться все время пребывания на черноморском побережье, а гимн распевать в завершение каждой дискотеки?

В лагере ложились около трех часов ночи, а вставали чуть свет, и все-таки уезжать оттуда не хотелось. От того веселого месяца остались не только чудесные воспоминания, но и знакомство с аспирантом Димой с факультета ВМК. С ним я побывала в парусной секции нашего универа (Дима участвовал в соревнованиях). Я с удивлением выяснила, что добираться до Комарова, где она находится, надо по Савеловской дороге, которую хорошо видно из окна моей квартиры. Во время катания с молодым человеком на парусной лодке живописные окрестности произвели на меня просто потрясающее впечатление!

Большое удовольствие мы с подругами получили и от спектакля «У подножия Парнаса» Театра старинной музыки МГУ, в котором играл Дима. Представление напоминало волшебную сказку, слышалась музыка времен давно минувших, а в облике знакомых студиозов в париках и камзолах оживали дамы и кавалеры, и это было прекрасно, хотя подчас немного забавно.

Своеобразный спектакль довелось устроить и моей университетской группе курсе на четвертом, причем не на сцене, а на семинаре по философии. Один из вопросов, заданных к уроку, касался «платоновой пещеры». Философ уподоблял обыденный мир пещере, гду люди сидят спиной к входу, откуда льется свет. Как на грех на предыдущем занятии, посвященном изобразительному искусству, нам рассказывали о перформансах. «Давайте и мы устроим перформанс, - предложила Аня Логинова. Сядем спиной к входу, и Радул (это фамилия нашего препода) сразу поймет, что Платона мы читали!» Чтобы преподаватель не упал в обморок сразу, ему на стол положили разъяснительную записку «Платонова пещера». Но он ее, кажется, не заметил... Представьте себе состояние довольно молодого педагога, вошедшего в аудиторию и увидевшего только затылки своих студентов!

Тишину нарушило его робкое покашливание и голос, спросивший с надеждой: «Вы что... прикалываетесь?» За то время, пока продолжалась немая сцена, мы и сами поняли, что переборщили, поэтому быстренько развернулись и наперебой закричали: «Ну что Вы! Мы просто хорошо подготовились к занятию!» Про злополучную платоновскую метафору в тот день нас больше не спрашивали...

Летняя практика в «Общей газете» и еженедельнике «Культура», учеба на двух последних курсах и защита диплома по творчеству Леонида Андреева - все это пролетело стремительно. И вот - прощальный бокал шампанского в ГЗ МГУ, перед праздничным концертом, устроенном для выпускников-отличников в актовом зале Дома Культуры.

Наверное, каждый, кто окончил МГУ, всю жизнь близко к сердцу принимает все то, что связано с его вузом. Вот и я, в прошлом году порадовалась, услышав, что два бывших университетских выпускника-физика, ныне убеленные сединами профессора Абрикосов и Гинзбург, стали нобелевскими лауреатами. Сразу вспомнились знакомые из мгушной общаги - может быть, спустя годы и они станут лауреатами каких-нибудь престижных премий?

Хотя я три года как закончила университет, но связи с ним не теряю: бываю на конференциях, беру интервью у преподавателей, прихожу на встречи с интересными людьми, проходящие в стенах МГУ.

Недавно, в перерыве одного из мероприятий в ГЗ, сбылась моя давняя мечта: удалось вылезти на крышу одного из крыльев высотки. Стоял тихий зимний вечер, и непонятно, что было красивее: панорама огненного города или загадочное мерцание звездного неба.

Всем известно, что с прошлого года одна из малых планет носит имя Московского университета. Сколько светил появилось и появится еще благодаря этому вузу на земле, не подсчитал еще ни один ученый. Да и зачем? О зажигательной способности МГУ знает каждый! И есть уверенность в том, что это качество будет присуще университету всегда, даже тогда, когда весь мир за окном стремительно меняется.

Анна ЧЕПУРНОВА,

выпускница МГУ 2001 г.

К началу ^