Номер 01, 2013

PLAZMA: Важна искренность

Plazma – это Роман Черницын (вокал, музыка, тексты), Максим Постельный (клавишные, бэк-вокал, музыка, аранжировки), Николай Трофимов (гитара) и Александр Лучков (скрипка, гитара). Музыку и аранжировки ребята делают вместе

Максим и Роман родом из Волгограда. С песни «Take My Love» группа Plazma начала всероссийскую карьеру. В 2000 году этот трек разрывал радио-чарты. Идея совместить лиричность, присущую русским мелодиям, и лаконичные английские тексты заинтересовала Дмитрия Маликова, который стал продюсером проекта. Сейчас парни работают самостоятельно.

Группа долго искала подходящее название: оно должно было одинаково звучать и на родном языке, и на английском, к тому же быть простым и ни к чему не обязывающим. В состоянии плазмы находится подавляющая часть вещества Вселенной: звезды, галактические туманности и межзвездная среда. Даже около Земли плазма существует в виде солнечного ветра и ионосферы.

Популярность группы росла с огромной скоростью. Plazma побывала с гастролями во многих странах. В 2000 году режиссером Маратом Адельшиным («Take My Love») и Филиппом Янковским («The Sweetest Surrender») были сняты два клипа. В конце 2002 года выходит второй альбом под названием «607». В отличие от танцевального «Take My Love», здесь появляются более серьезные композиции. Первые два альбома «Take My Love» и «607» были проданы тиражом более чем в полтора миллиона.

В начале 2003 года Роман и Максим приглашают в коллектив гитариста Николая Трофимова, с которым знакомы по совместному волгоградскому проекту Casus Belli. Группа получила премию Попова за наибольшее количество радиоэфиров. В 2007 году Plazma записывает единственную русскоязычную композицию «Бумажное небо» с Аленой Водонаевой. В начале 2009 года Plazma проходит в финал отборочного тура «Евровидение- 2009» с песней «Never Ending Story». В конце года был записаны треки «The Real Song» и «Mystery» («The Power Within»). В июне 2011 года вышел новый сингл под названием «Angel Of Snow».

Ребята любят Стинга и такие группы как A-HA, Metalica, Depeche Mode, но это не помешало им найти свой индивидуальный стиль:

– Беда многих музыкантов, на наш взгляд, что они полюбили в детстве какую-то музыку и пытаются делать что-то подобное. Музыкант должен идти в ногу со временем и стараться делать все свежее, актуальнее, моднее, если угодно... Причем это должно быть искренне. Слушатели в первую очередь видят, искренне это сделано или нет, а все остальное: какой у тебя звук, например, не так важно. Хотя и о современных технологиях звучания забывать не стоит!

– Максим, сколько лет вы работаете с Романом?

– 24 года. Долгое время у нас была группа Slow Motion, неизвестная в Москве. В составе Plazma мы уже 12 лет.

– Удивительно, это – долгий срок, часто музыканты ссорятся. Из-за женщин, например.

– Мы cпорили одно время, но научились понимать, что женщины – не то яблоко раздора, из-за которого стоит портить дружбу. Надо уметь контролировать свои амбиции и вовремя находить компромисс. Мы не являемся мальчиками, которых взяли специально для проекта, чтобы они танцевали, создавая картинку. Мы – музыканты, которые сами делают свою музыку.

– У вас в коллективе была танцовщица...

– Да, была одна девушка, но она пошла своей дорогой.

– А сейчас вы чем занимаетесь?

– Активно гастролируем, записываем новые песни, сами продюсируем их звучание: процесс сведения cложный и кропотливый.

– У вас богатая география стран, где вы уже выступали: Вьетнам, Европа. Где еще хотите побывать, но пока не успеваете?

– Лично я – в Новой Зеландии, потому что там снимался фильм «Властелин колец», в Австралии – кенгуру, эвкалипты, и вообще это уникальная страна! В Канаде, в Америке... Не были еще там из-за отсутствия времени и оказии.

– Наверное, благодаря английскому языку вас часто приглашают работать за границей?

– Английский язык скорее мешает, чем помогает ездить за границу, ведь в большинстве случаев российские звезды выступают перед русскоязычными эмигрантами. Мы не несем чужую культуру и всю свою сознательную музыкальную жизнь старались доказать, что исполнение песен на английском языке в нашей стране – это нормально. Ведь на этом международном языке рок - и поп-музыки поют во всех неанглоязычных странах! Создавая свои композиции на английском, мы вкладываем в них нашу русскую душу.

– То есть вы решили, что будете петь только на нем, это ваш принцип. А поменять стиль вы можете?

– Мы вообще упертые, всегда пели на английском языке. Хотим, чтобы к английскому относились хорошо в нашей стране: oн очень мелодичен, и мы пишем музыку сразу под этот язык. Переводить на русский нельзя, на английском они звучат совершенно особенно. Если бы не английский, многих музыкантов не знал бы мир, они пели бы только на своем родном языке. Мы хотим, чтобы русские исполнители были популярны за рубежом. Модные стили сейчас меняются буквально каждые полгода! Важно оставаться актуальными.

– О чем ваши песни? Вопрос, скажем, для тех, кто не знает английского.

– Конечно, большей частью о любви! О творческих поисках, любви к родному дому.

– Я читала, вы любите ездить на «ВМW»...

– Всегда любил «ВМW», но сейчас езжу на джипе «Toyota Land Cruiser 100» и считаю его наиболее приспособленным для моих потребностей и наших реалий.

– Правда, что вы с Романом собираетесь учиться кататься на роликах?

– Я так и не научился, а Роман научился и катается на них, даже играя в хоккей.

– «Нормальное желание музыканта – выпускать качественный продукт!» – говорили вы когда-то и мечтали о студиях в Голландии и Германии, где можно делать электронную музыку на высоком уровне. Прошло 10 лет. Вы были на студиях в этих странах? Где вы делаете свою музыку?

– Мы так говорили потому, что тогда было модное веяние – ездить в разные страны, чтобы записывать музыку, но сейчас много хороших специалистов и здесь. Мы имеем неограниченный доступ к студии и можем работать, сколько хотим, чего не было бы в Голландии. Хорошая песня может быть сделана и у нас. Спасать плохую песню саундом или аранжировочными примочками редко удается, и это не есть правильно.

– В России всегда были хорошие студии или появились недавно?

– Хорошие студии были всегда. Просто опыта у зарубежных коллег было больше. Сейчас мы подтянулись. Технологии выросли настолько, что, сидя у себя дома, можно делать весьма качественный продукт.

– Постоянные поклонники у вас есть?

– Думаю, у всех артистов есть постоянные поклонники. Например, дети, которые потом вырастают и превращаются в преданных ценителей. Слушатели на концерты приходят разных возрастов, и это очень приятно.

– У вас раньше был стилист Аслан Ахметов, он по-прежнему с вами работает?

– Сейчас мы с Асланом видимся редко. У нас постоянный стилист Андрей Шипицын. Он занимается нашим внешним видом уже 10 лет. Мы можем и сами создать себе образ, покупая одежду и придумывая некий имидж. Но для нас сценический вид – не самое главное. Важнее качество наших композиций.

– Я слышала, вы положительно относитесь к смертной казни...

– А чем 25 лет тюрьмы лучше смерти? Все равно у осужденного будет сломана психика!

– А к тому, что в некоторых странах за воровство отрубают руку?

– Воровать нельзя. Меня недавно ограбили (влезли на второй этаж в квартиру по газовой трубе), и я не знаю, чтобы я отрубил или оторвал этому человеку, попадись он мне под руку в тот момент. Потом я занял философскую позицию и сказал себе: «Значит, так было угодно Господу». Но считаю, что должна быть неотвратимость, неизбежность наказания.

– Грабителей так и не нашли?

– Нет.

– Недавно ехала в маршрутке и слышала нетленную «Take My Love». Вы как-то осовременивали ее, или она с тем же звуком, что и была в 2000 году?

– Мы ничего в ней не меняли, она звучит, как есть. Актуальный это саунд или нет – решать публике. Если до сих пор нравится в том звучании, значит, мы все сделали правильно и в некотором роде, возможно, опередили время.

– Кроме вас еще кто-то поет ваши песни?

– Иногда к нам обращаются: «Можно спеть вашу песню?». Мы, как правило, разрешаем.

Ольга БЫСТРЫХ

К началу ^