Дорогие друзья, сегодня мы публикуем стихи, пришедшие в редакцию «самотеком». Если вы хотите опубликоваться в нашей рубрике, пишите Светлане Рахмановой на svetl_rachmanova@mail.ru.
НАДЕЖДА КНЯЗЕВА
Мне 24 года. Живу в городе Арзамасе Нижегородской области. Работаю в школе учителем английского.
Сэр Артем
Сэр Артем не намерен долго сидеть над уроком,
Его конь в нетерпении ждет погони.
Сэр Артем испачкал чернилами щеку –
Хотя, может, это и шрам от лапы драконьей.
Впрочем, все ерунда, настоящий рыцарь
Не пугается такой пустяковой раны.
Сэр Артем уверенно на скакуна садится –
Точно так же, как сэр Ланселот с экрана.
Наш герой спешит к одинокой башне,
Что размером с дом девятиэтажный.
Если честно, то сэру немного страшно,
Ибо здесь потеряет смелость даже отважный.
В этой темной башне посередине леса
Белокура, прекрасна и светлолика,
В заточении дни коротает одна принцесса
С удивительно сладким именем Вероника.
Сэр Артем каждый день, ожидая знака,
Посылает ей голубей почтовых.
Каждый вечер сквозь толщу лесного мрака
Направляет коня сюда, теряя подковы.
Только нет никаких вестей от прекрасной дамы,
Ведь ее интересуют иные сферы.
Она очень горда и чересчур упряма,
Даже не разрешает списать у нее примеры.
Сэр Артем обратно скачет уныло –
Как же грустно, когда есть меч, но не с кем сразиться!
В этой сказочной стране, конечно же, мило,
Но поблекли друзей придуманных лица.
Сэр Артем собирает портфель, готовится к школе,
Не подозревая, что утро все переменит:
Что он завтра познакомится с сэром Колей,
А принцесса поделится завтраком на перемене.
Дебаркадер
Дебаркадер, на солнце пригревшись, опять задремал,
Опрокинув свое отраженье спиной в водоем.
Наш кораблик, высадив нас на сушу, покинул причал,
И мы бродим по сонному берегу молча вдвоем –
Наблюдаем, как блики скользят по зеленой стене
Дебаркадера старого, как добрый пес на борту
Чуть поводит ушами, и как в золотой тишине
Жаркий август плывет над кудрями сияющих туч.
А поблизости – город, где яблоки зреют в садах,
Где из окон доносится аромат пирогов,
Там, где солнцем червонным отсвечивают провода,
Там, где в послеобеденной дреме не слышно шагов.
Время тоже здесь будто бы сонной глотнуло травы,
Ненадолго оставив нас с городом наедине.
Мы пьем квас и срываем, смеясь, у обочин ковыль –
И для счастья такой ерунды нам хватает вполне.
И, казалось бы, что в этом дне, и не вспомнить число,
Только память хранит, как в шкатулке, среди мелочей
Нас, безбашенно-юных, набившийся в туфли песок,
Неба спелую синь и загар угловатых плечей,
Ветерок, что у ног тополиные листья крутил,
Треск кузнечиков радостный, что вобрала тишина,
Даже мальчика, что с дебаркадера рыбу удил
Под табличкою «Ловля рыбы запрещена».
РОДИОН ВЕРЕСК
Родился в 1984 году в Саранске. Детство и юность провел в Санкт-Петербурге, там же окончил школу и факультет журналистики СПбГУ. С 2005 года живу в Москве. Пишу стихи и прозу.
Снегири
В жизни есть середина короткого февраля,
Воспоминания о Незнайке, картины Саврасова,
Снегири на антенне, угрюмый сосед Колян,
Чем-то похожий на Ватсона.
Наклонясь, собираешь рассыпанный винегрет
Из непроявленных фотографий, оброненных реплик
Заплутавших друзей и пытаешься дать совет
Самому себе. О поребрик
Искрит горячий окурок. В черепе ломит кость.
Ищешь, как Шерлок, во времени потаенный карман.
Солнечный город спит. До грачей еще далеко.
Заглядывает в глаза застоявшаяся зима.
Фея давно умерла. Увез голубой вагон
То, что должно было сбыться на громкие «раз, два, три»...
В жизни есть семафоры, заснеженный перегон
И электричка до станции Снегири.
ИРИНА ПОПОВА
Живу в Тюмени. Учусь в Тюменском государственном архитектурно-строительном университете. Участница вузовского литературного объединения «Слово», лауреат поэтического конкурса «Студенческая весна-2009».
Вдохновение
Сентябрь. Веет музыкой ветров,
И ветры эти пахнут виноградом.
И крылья за спиной! И нет оков!
И дождь стекает матовым каскадом.
Лиловый вечер. Теплый натюрморт
Подсвечен лампою, таинственно и нежно.
И господин Сентябрь, как важный лорд,
В парадных листьях – чопорный и свежий.
Густая краска легкостью мазка
Ложится на бумагу из-под кисти.
А мысли все текут издалека
Туда, где взял начало смысл жизни.
И ветер вновь колышет паруса,
Похожие на комнатные шторы.
И бархатная мгла на небесах
Скрывает примирением раздоры.
И оттого так трепетно летят
Едва-едва не сбывшиеся грезы.
И вечер между окнами распят,
Стекают капли – это дождь и слезы.
СВЕТЛАНА НАУМОВА-ЧЕРНЫШОВА
Живу в подмосковном городе Лобня. Заканчиваю учебу на факультете психологии Гуманитарной академии Натальи Нестеровой. Работаю в больнице медицинской сестрой хирургического отделения. В свободное время путешествую. Люблю рассматривать чужие рисунки, картины и фотографии: интересно взглянуть на мир глазами другого человека.
***
Как-то очень однозначно,
Без амбиций, невзначай
Густо розов и заманчив
У оврага иван-чай.
Дальше – тропка и береза,
Чуть правей блестит река,
Лупоглазые стрекозы,
Взбитых сливок облака.
Однозначно и несложно,
Без вторых и третьих мест
Дорог мир мне этот божий –
Иван-чай, стрекозы, лес.
***
Пусть лето ходит под зонтом,
Но пламенеют маки.
Оставим слезы на потом
В промасленной бумаге.
А можно их и ворох склок
Смешать с компостной кучей.
Зарыть поглубже под хозблок.
Нет! Сжечь грозой – так лучше!
Сожжем грозой. Развеем прах.
Как полыхают маки!
Неведомы им боль и страх,
И в небо рвутся флаги!
МАРИНА МАМОНА
Родилась в 1982 году в городе Климовске Московской области. Окончила филологический факультет Московского педагогического государственного университета. Работаю редактором в информагентстве. Люблю лето, только не в пятницу вечером, когда вся Москва стоит в пробках по дороге на дачу. Люблю поесть, а вот готовить – не очень. Люблю смотреть ретро-фильмы на КПК в переполненном метро – очень освежает. И путешествовать, конечно, тоже люблю, особенно поездом.
Вечерняя молитва
Господи, ну пошли мне такого мужчину,
Типа Балуева в фильме про Кандагар.
Чтобы могла я спрятаться за его спину,
А он бы брал на себя любой удар.
Чтобы его щека, зарастая щетиной,
Грела наш дом, отводя все сквозняки,
Пусть он для прочих будет казаться рутиной
И по квартире разбрасывает носки.
***
Я знать не хочу, что может быть между нами,
Сколько пробежит еще кошек и прочих зверей.
Но когда ты меня целуешь, город складывается в оригами
И хлопает крыльями пролетов и этажей.
***
В моей провинциальной норке
Есть фортепиано и комод,
С утра, обнюхав все задворки,
За завтраком приходит кот,
Ему я ставлю у дивана
Большое блюдце с молоком,
Потом сажусь за фортепиано,
Потом пью кофе, а потом
Все тихо. Скрип буфетной створки.
Сопит Тургенева портрет...
Еще в моей родной каморке
Компьютер есть и интернет!
ЛЕОНИД НЕЧАЕВ
Живу в Твери. Пишу стихи и прозу. Автор поэтического сборника «Ровесники». Люблю природу и жизнь.
Натюрморт
Певучий и недолговечный –
Что осветил случайный луч?
Узор паучий безупречный.
Шкафную дверцу. В дверце – ключ...
Открылась дверца. Жутко мне.
О, Боже мой, там столько хлама!
Кусок холста. Пустая рама.
И лампа с фитилем на дне.
Зачем-то лампа... Луч играет
На скользкой зелени стекла.
И страшно сердце замирает:
Когда-то жизнь во всем была!
Вот кубики – я улыбаюсь:
Откуда вы? Останьтесь там.
И к пыльной полке нагибаюсь
Потрогать дорогой мне хлам.
Сместился луч. Уходит дальше.
И вот – диковинка, сюрприз:
На двери вырезанный вальдшнеп,
Висящий головою вниз.
Но с крыльев краска пооблезла...
Я странным миром увлечен,
Умильным, грустным, бесполезным
И – драгоценным под лучом.
ЕЛЕНА СЕМЕНОВА
Москвичка. Журналист. Люблю читать, увлекаюсь театром. Слежу за культурной жизнью столицы.
Воробьи
О, воробьями щебечущий куст!
Кинь воробьиное слово из уст,
Стань воробьинственным взводом моим,
Где каждый воин внутри воробьим,
И без труда воробьись в тот же миг
В класс, воробьящий лихой чик-чирик;
В пир, воробляющий как во хмелю:
Я этот мир без ума вороблю!
Детство
Был сон, в нем чашка со щербинкой
Столь отрешенно на окне
Стояла, и простой картинкой
Напоминала детство мне:
Тот быт, прилипчивый до дрожи,
Растаявший, как сладкий сон -
Сквозная вешалка в прихожей
Молочно-белый телефон.
Уютный круглый стол в гостиной
(Она же спальня, кабинет)
И полотер – прибор старинный,
Каких в помине нынче нет.
Бутылка с вязкою мастикой,
Что в умывальник пролила.
И как, боясь расплаты, крика,
Прихода бабушки ждала.
Окошко, что из кухни ванну –
Чтобы подглядывать туда.
Пусть все от пара в нем туманно
И непроглядно, как слюда.
Тот мир, мерцающий, особый,
Летящий в незаметье дней,
Не называла я хрущобой –
Узнала слово лишь поздней.
И вот теперь я чай упрямо
Из чашки со щербинкой пью,
Чтоб не предать и на полграмма
Ту бытность детскую мою.
К началу ^