Номер 01, 2009

О свадьбе, науке и жизни

Год семьи прошел. Но рубрику мы не закрываем, потому как тема вечная. Сегодня мы в гостях у студента физфака МГУ Макса и выпускницы Российской экономической школы Маши.

Десятый этаж дома в тихом переулке возле метро «Академическая». Глава семейства открывает входную дверь, улыбаясь, крепко жмет руку, пару раз скользнув взглядом по сумке с фотоаппаратом. Опрятная прихожая, коридор с веселыми обоями. На кухне нас встречает Маша. Максим приглашает за стол, вновь косясь на фотоаппарат:

– Одна проблема – когда меня фотографируют со вспышкой, я непроизвольно моргаю, – смущаясь, говорит он.

– Не беда. Тогда придется подарить мне несколько фотографий из семейного альбома, – отвечаю я.

– Легко. Итак: сегодня к чаю у нас народное татарское блюдо чак-чак. Не покупное. Вчера приехали от бабушки из-под Казани. Поезд ранний, видели, как открывалось метро, за билетами стояли в огромной очереди из гастарбайтеров...

– Вы не москвичи? – спрашиваю, отламывая кусочек восточного яства.

Маша, разливая чай:

– Я красноярская, а Макс почти москвич, из Пущино. Тебе какой – черный, зеленый, с лимоном, мятой?

Уютная кухня с матовым освещением, живо-зелеными стенами, разноцветными кружками. Чак-чак сладко хрустит на зубах. Хочется просто поговорить о жизни, похрустеть, похлебать мятного чая, посмеяться – в общем, приятно побеседовать. Но надо по-солидному брать интервью. И я решил совместить.

Непроизвольный эгоизм

– Хорошая у вас квартира... – начал было я.

– Если бы только наша, – мечтательно отозвалась Маша.

– Это квартира моих родителей, – объясняет Макс. – Нашего тут только одна комната. Все остальное – общее. Отец сейчас постоянно работает в Москве, и организация предоставляет ему жилье.

– Когда-то с нами жил только папа. А теперь «понаехали», – шутливо перехватила инициативу Маша. – Сестренка Макса поступает в МГУ и теперь часто бывает у нас. И маме, видимо, стало скучно, и теперь четверо суток в неделю она с нами.

Разговор завязался. Уже два года нынешние молодожены живут под теплым родительским крылом. Но было время, когда их отношения проверялись на прочность расстоянием. Испытание выдержали: многие километры, разделявшие Макса и Машу до его поступления в университет, вскоре сменились несколькими десятками метров между соседними общежитиями, а теперь вряд ли больше метража их небольшой комнатки.

– Готовить нам почти не надо, убираться во всей квартире тоже, – с сожалением рассказывает Маша. – Все это, конечно, приветствуется, но как-то не получается, вернее – не успевается. Давно планируем съехать и увезти с собой свой непроизвольный эгоизм. Да и желание быть самостоятельными подталкивает к этому.

– Покупать квартиру точно не будем – денег нет, – подытоживает Макс. – Остается только снимать. Но делать это будем попозже, когда все устаканится. Сейчас некогда – по все фронтам наступление: мне диплом писать, в аспирантуру поступать, Маша недавно место работы поменяла. Дождемся стабильного периода и тогда решим проблему с жильем.

О программе «Молодой семье – доступное жилье» ребята слышат впервые. Пожимать плечами им пришлось и в ответ на вопрос, знают ли они о других льготах от правительства Москвы. Ничего не оставалось, как пообещать подарить молодому семейству номер нашего журнала со специальным репортажем на эту тему.

Подходящий случай

– Свадьба была в августе. Но до августа мы уже шесть лет были вместе, – признается Маша. – Так что говорить, что вот мы поженились, создалась новая ячейка общества и т.п., можно, но это не про нас. Свадьба для нас была галочкой в пунктике, который «успокоил» наших родителей.

– Но почему так долго родителей мучили?

– Искали подходящего случая, – отвечает Макс. – И нашли. Так сложилось, что этим летом в одном месте в одно время собралась большая часть наших родственников. Место это – Красноярская летняя школа. Раньше в ней учились, теперь преподаем. Со временем перетянули родных и друзей. И «доперетягивались» до мысли: «Остается купить билеты на поезд моим маме с папой – и оба семейства в сборе. Можно... сыграть свадьбу». А почему бы и нет? У нас всегда так: если что-нибудь решим, тут же кинемся воплощать.

Детали уточняет Маша:

– Даже не помню, кому первому эта идея пришла в голову. Все случилось спонтанно. И началась беготня: подавали документы в ЗАГС за три недели, вместо положенного крайнего срока в месяц. Платье начали искать за несколько дней до церемонии. Таких энтузиастов, как мы с Максом, этим летом было очень много. Может быть, народ реагировал на дату 08.08.08 или на то, что «Год семьи» на дворе – в любом случае, загсы в августе были переполнены. Но мы не сдались и все же поженились.

Два варианта

Настал черед поговорить о будущем, то есть о детях.

– Муж и жена, детей заводить собираетесь? – спрашиваю, протягивая руку за вторым куском чак-чака.

– Конечно, – спокойно начал Макс. – Но не в ближайшее время. Год-два это терпит. Основная причина – не вполне ясное будущее. Я же в науке, и точно решил никуда из нее не деваться. Поэтому есть два варианта: первый – уезжаем за границу. Но точно не на постоянку. Поучиться несколько лет, впитать западный опыт и привезти его домой. Не мне одному так хочется, – с улыбкой, смотрит на Машу.

Маша приняла пас:

– Недолгий и определенный срок пожить в Европе я не против. Но точно не на постоянное место жительство. У меня интересная работа – бизнес-консалтинг. Собираюсь и дальше совершенствоваться в этом направлении. А за границей в первое время найти работу будет трудно. Это проверено на опыте друзей.

– Второй вариант – остаюсь в своей лаборатории, – продолжает Макс. – Это более спокойный и прогнозируемый случай: здесь я уже обосновался, родная лаборатория, дружная научная группа. И проблема карьерной лестницы отпадает. Ко всему прочему, я сейчас пишу диплом и собираюсь поступать в аспирантуру. Резюмируя про детей, скажу: «Когда надо, тогда будут!»

Но последнее слово осталось за Машей:

– У нас недавно поженились друзья. Они примерно так же размышляли: год-два терпит... А теперь ждут ребенка и очень рады. Мало ли что может случиться. – При этом супруги загадочно обменялись взглядами. – Но с финансами это не связано, на деньгах мы не заморочены.

Бизнес-консалтинг

С Машей оказалось все более или менее ясно. Она закончила пять курсов мехмата МГУ, получив диплом, и поступила в знаменитую Российскую экономическую школу (РЭШ). Теперь работает в крупной консалтинговой фирме. Зарплата у красноярской девушки столичная, а дополнительные курсы повышения квалификации, которые она активно проходит, будут лишь улучшать этот показатель.

Другое дело – Макс, который «в науке», и «решил никуда из нее не деваться», а зарплата, как известно, за такое рвение по все стране одинаково низкая. Но после разговора с самоотверженным ученым стало известно и еще кое-что.

– За отличную учебу и занятия наукой сейчас много чего можно получить. Просто народ об этом мало знает или не проявляет должной активности. Есть много грандов, именных и фондовых стипендий, поддерживающих молодых ученых. Например, стипендия фонда «Династия» для физиков-теоретиков: для студентов она разовая – 40 тысяч рублей в год, для аспирантов – уже 15 тысяч в месяц. Стипендия Потанина – 3 тысяч рублей ежемесячно. За научные достижения есть стипендия Дерипаски. В области инновационных технологий дает гранды фонд Бортника. Если к этому прибавить иностранные стипендии, например, стипендию Токио Боэки, в сумме можно неплохо получать. Конечно, по московским меркам это немного, квартиру - машину не купишь, но на еду - одежду хватит.

Разговор о перспективе.

Начался мужской разговор о высоком – о науке. Заскучавшая Маша решила заварить еще по чашке чая.

– Думаешь, Макс, наука в России – дело перспективное?

– Если ты перспективен в науке, то и наука в России перспективна.

Такое своеобразное проявление патриотизма я тут же записал в блокнот.

– Я занимаюсь плазмоникой, – продолжил Макс. – Многие ученые предсказывают – за ней будущее в области передачи и обработки информации. Плазмоника – что-то среднее между электрическим и оптоволоконным методами. В России этим направлением занимаются мало, в отличие от Запада, где число научных публикаций растет по экспоненте. До конкретной инженерии тут еще далеко, пока идут разработки на уровне фундаментальной науки. Но в этом есть кайф – тебе скажут огромное спасибо может быть через год, а может – через тридцать...

– И все-таки ты решил оставаться здесь…

– У меня много знакомых, уехавших за границу. И на эту тему полемика бывает часто. Но в конечном итоге никто из них не может ничего сказать кроме того, что они просто сбежали. Не ухали, а сбежали. То есть – сдались. Я, наверное, тоже бы сдался, если бы не мой научный руководитель. Его часто спрашивают: «Почему ты в России?». Он отвечает: «Если ничего не делать с обстановкой в России, ситуация не изменится». И он делает. В реальности воплощает модель научной лаборатории в нашей стране, где люди занимаются тем, что им нравится, и получают за это достойную зарплату.

– Ты разгадал секрет модели успешной лаборатории?

– Паблик релэйшн! И больше в России ничего не надо. В нужное время поговорить с нужным человеком и заинтересовать его. Этого ученым всегда не хватает в нашей стране. Они не умеют себя пиарить. Пример обратного – мой научник поехал на очередной междусобойчик по нанотехнологиям в Азию. На банкете за коньячком познакомился с известным ученым, занимающимся схожей тематикой. И они тут же договорились о совместном проекте. В итоге половина нашей лаборатории съездила прошлым летом на стажировку в Сингапур. И мне посчастливилось побывать на Востоке. Вернулся с интересными экспериментальными данными и опытом работы на оборудовании, которого в России пока еще нет. Это один из способов ведения науки: если у тебя нет нужного оборудования, возьми у кого-нибудь попользоваться. Нет установки в стране – поезжай за границу. Нужно иметь знакомых в нужных местах. Дальше все от тебя зависит.

О супружеских маниях

В чашках дымился свежезаваренный чай. Беседа вновь увлекла обоих супругов. Видимо, потому, что заговорили об увлечениях.

– И мне, и Максу нравится изучать иностранные языки. Наверное, так выражается наша любовь к путешествиям – к будущим путешествиям, далеко мы еще не ездили. После английского и испанского я решила взяться за французский, через два года стала совмещать его с немецким. У Макса не так все активно. Полгода назад купил себе учебник китайского, но до сих пор не открыл.

– Его время придет, – заверил Макс.

– По-моему, такой язык, как китайский, нужно учить с детства или вообще не учить. А главная мания Макса – музыка.

– Это точно. На третьем курсе поступил в Московский колледж импровизационной музыки (МКИМ). Получаю второе высшее – музыкальное. МКИМ – отличное место, всем начинающим музыкантом рекомендую. Мой любимый предмет – игра в ансамбле.

Непонятным и счастливым образом попал вместе со своей электрогитарой в группу «ПолВесны». Непонятным – потому что совершенно случайно, счастливым – потому что не знаю более крепкой и сплоченной команды. Только вот с басистами нам не везет... Сейчас время от времени рокенроллим по столичным клубам. Приходи на концерт. Расписание выступлений на сайте: www.polvesni.ru.

Мечта есть!

Так же скоро, как и втора,я испарилась третья чашка чая. Мельком взглянув на часы, я понял, что и мне пора испаряться, – дело за полночь, завтра рабочий день, а ребята, как видно, люди занятые. Последний вопрос вертелся в моей голове, уже с половины разговора:

– Ребят, у вас интересный союз: экономиста и физика. Не планируете ли вы завязать между собой еще и бизнес-отношения или ограничитесь только семейными?

– Все будет! Мечта есть, – без колебаний ответил Макс.

– И даже идея, как эту мечту осуществить, – уверенно добавила Маша.– Но рассказывать не будем – чтоб не сглазить.

Пожелав молодому семейству удачи во всех отношениях, я побежал по тихим переулкам у метро «Академическая» в надежде, что оно еще не закрылось. Набегу размышлял о науке, любви и семейной жизни, радуясь знакомству с интересным молодым семейством, у которого все еще впереди.

Даниил ИЛЬЧЕНКО

Фото автора

К началу ^