Номер 11, 2008

Артек: Такая, брат, работа!

– Вожатый – не профессия, а состояние души, – сказал один из моих собеседников.
– В чем же это состояние?
– Есть давнишняя артековская вожатская песенка:
И каждый час, и каждую минуту
О чьих-то судьбах вечная забота.
Кусочек сердца отдавать кому-то –
Такая, брат, у нас с тобой работа.

Во всем «Артеке» – абсолют. Так в самом большом в мире комплексе детского отдыха называется тихий час. Название не случайное – в это время во всех девяти лагерях «Артека» царит абсолютная тишина. Тропинки, скамейки, стадионы, парки, игровые площадки, пляжи, совсем недавно наполненные детским щебетом, пустынно окрашены белым полуденным светом. Только монотонный шум Черного моря и стрекотание цикад гуляют по кипарисовым аллеям.

Это заветное время для всех вожатых – его можно потратить на себя. Вадик и Наташа, спрятавшись от крымского зноя в тени под лестницей лагеря «Хрустальный», потратили свой абсолют на общение с корреспондентом «Ст.М». Об их способе проведения летних каникул мало кто сейчас вспоминает. И мало кто может ответить на вопрос: «Какой он – современный вожатый современного детского лагеря?». Исходя из собственного опыта, ребята рассказали об этом нашему журналу.

– Как вы здесь очутились?

– Мы из одной группы, теперь уже третьекурсники РГСУ факультета социальной работы, педагогики и ювенологии, кафедра молодежной и гендерной политики. Каждое лето должны проходить социальнопедагогическую, или проще – вожатскую практику. Лагерь можно выбирать самим. Мы выбрали «Артек». В университете нашу группу называют шайкой лидеров. Наверное, поэтому решили начать с самого большого детского лагеря на земле.

Созвонились с дирекцией «Артека», рассказали, кто мы и откуда, и нам без проблем выслали договоры о приеме на работу в качестве педагогов-организаторов. Сдали досрочно сессию и с 10 июня превратились в артековских вожатых.

– Насколько долгим было превращение?

– Приехали сюда 1 июня. Следующие десять дней жизни были доверху наполнены тренингами и репетициями. Всех новичков определили в группы, с которыми занимались опытные преподаватели. То есть мы почувствовали себя в роли детей, с которыми предстояло работать.

Основная тема занятий была посвящена конфликтным ситуациям, которые могут возникнуть в отряде. Это было полезное дополнение к полученным в РГСУ знаниям. В университете у нас был насыщенный курс психологических тренингов, так что, если в отряде возникает форс-мажор, не теряемся, не паникуем, спокойно делаем что нужно. В основном все сводится к тому, чтобы сперва отдельно и спокойно поговорить с повздорившими, а потом, посадив их друг перед другом, объяснить, что гораздо лучше и веселее не драться и не ссориться, а дружить. Способ элементарный, но работает.

Кроме того, учились проводить конкурсы, соревнования, выступления, одновременно запоминая связанные с этим интересные фишки. Обычное дело – ночные репетиции вечера знакомств. С нами занимались профессиональные хореографы и учителя пения. В итоге те, кто не умел танцевать, – затанцевали, кто не умел петь – стали петь. «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим!» – эти принципы в «Артеке» в полном ходу.

– Расскажите про свой вожатский дебют.

– Дебют пришелся на смену, традиционно посвященную Международному кинофестивалю. Наш отряд состоял, как, впрочем, любой в «Артеке», примерно наполовину из детей, приехавших из России, – в основном москвичей, и украинских ребят.

Смена была интересная: приезжали актеры, режиссеры, сценаристы из России, Белоруссии, Германии и Украины. Нашу страну на кинофестивале представляли: Станислав Белозеров, сыгравший Пушкина-лицеиста в фильме «1814», Данила Козловский из «Мы из будущего», актеры из фильма «Розыгрыш» и другие. Для детей они устраивали тренинги по режиссуре, сценарному искусству.

Отличие артековского кинофестиваля в том, что главная судейская бригада полностью состоит из детей. Например, в номинации «Самый-самый фильм» детское жюри выбрало «Розыгрыш», а лучшим актером был признан Станислав Белозеров.

Следующая смена посвящалась детскому фестивалю «Изменим мир к лучшему». В этом году «Артек» ждал представителей 50 стран. В каждом отряде планировалось принять несколько делегаций – это большая ответственность, и, конечно же, к «международке» нас усиленно готовили. Совершенно случайно, перепутав июнь с июлем, приехали венгры. И вожатые получили возможность вдоволь натренироваться на них до официальной даты открытия фестиваля. После открытия у нас был веселый отряд из сербов, хорватов и французов. Общались в основном на русском. С французами спасал английский. В этом плане не повезло нашей подруге: у нее в отряде были одновременно дети из Японии, Индии и Нигерии. Россию на фестивале представлял творческий ансамбль «Казачок» из города Пензы.

– Форс-мажоры, о которых вы сказали вначале, в отряде случались?

– В среднем два-три случая за смену. В основном конфликты возникают с родителями. Девчушка позвонила маме и заявила, что ее пять мальчиков топили в бассейне, а вожатый и бровью не повел. Хотя в бассейн мы не ходили вообще. Это была особенная девочка, первый раз в лагере. Поначалу ей было неуютно – привыкла каждый год отдыхать с родителями. А тут режим, много ровесников. И она решила психологически надавить на родителей, чтобы ее отсюда забрали.

Конечно же, звонит взбешенная мама: что за беспредел... как таких в вожатые берут? В итоге заявляет, что ей достаточно сделать два звонка, чтобы вожатую уволили и т.д. В такой ситуации нужно вспомнить тренинг по праву (у нас в РГСУ замечательный преподаватель по этому предмету) и спокойно ответить: «Вы имеете полное право приехать и, если обнаружите на ребенке побои или найдете другие факты, возбудить уголовное дело». Обычно родители после таких слов теряются, и начинается разговор по существу.

Но это экзотические случаи. Дети требуют постоянного внимания. Даже, казалось бы, простой поход на пляж – целая история. Местность гористая, много лесенок, после дождя они скользкие. Поэтому разработана целая система: дети идут парами, держась за руки, один вожатый впереди, сзади на подстраховке другой. Нужно обязательно проследить, чтобы у каждого была подходящая обувь. Еще пример: в Артеке много растений с замысловатыми цветами и аппетитными на вид плодами. Конечно, ребятне все хочется попробовать. Поэтому приходиться выдумывать небылицы. Например, пришлось сказать, что 99 процентов растений Крыма – ядовитые, и есть их ни в коем случае нельзя. Дети спрашивают: «А один процент?». «Один процент, – отвечаем, – кипарисы и сосны, которые совершенно несъедобны».

– Вставать приходится рано?

Распорядок жесткий: в 7.15 – утренняя вожатская планерка, в 7.30 у детей подъем. На утренней планерке координируем свои действия, вспоминаем, что на сегодня намечено, смотрим, все ли вожатые в строю. После планерки расходимся по отрядам, трубим подъем и ведем детей на зарядку. Ее проводит физрук, но нам приходится держать марку – стоять в первом ряду и делать упражнения вместе с ребятами. Потом утренний туалет, завтрак, уборка комнат – там после второго ужина остается куча этикеток и коробочек из-под сока и т.п. С 9 до 11 – пляж. Мы не купаемся, а пересчитываем детей и следим, чтобы все было в порядке. Кидание камушками, медузами – обычное дело. В 12.30 обед, после которого наступает абсолют. Он длится до 3–4-х часов. За это время можно успеть, уложив детей, сбегать на пляж или самому поспать. После абсолюта второй раз ведем детей на пляж, затем ужин и вечерние мероприятия: визитки, музыкальные конкурсы, кружки по интересам.

– Эти мероприятия – тоже ваша забота?

– Конечно, мы готовим творческие блоки: пишем сценарии, ставим танцы...

– Когда успеваете придумывать?

– В самое творческое время – ночью. Репетируем в случайных перерывах в течение дня. Например, если есть 10–15 минут между абсолютом и пляжем или между пляжем и ужином. День что у вожатых, что у детей расписан по минутам. Песни, например, разучиваем по дороге на пляж и обратно. При этом смотрим, чтобы отряд топал аккуратно и попадал в ритм.

– Продолжим про распорядок...

– В 9–10 вечера – второй ужин. После чего начинаются отрядные «круги». Дети становятся в круг, и каждый по очереди говорит о своих впечатлениях за день: что понравилось, что нет и почему, что хотелось бы изменить. При этом все стоят, обнявшись, – это снимает барьер в общении. Затем совершаем первую попытку уложить детей спать и в 23.00 топаем на вечернюю планерку. После планерки опять укладываем, укладываем и еще раз укладываем детишек спать.

Все заканчивается в 2–3 часа ночи, после заполнения педагогического дневника. Для нас это что-то вроде судового журнала. В нем мы каждый день, вернее ночь, описываем с психологической точки зрения прошедшие сутки. После этого отбой! А утром нужно не забыть натянуть на лицо улыбку, сказать себе, что все отлично, и с таким выражением, как с лопнувшим шариком во рту, выйти к отряду.

– Выходные бывают?

– Выходной – полдня. Но, как правило, выспаться не получается. Легче потратить это время на подготовку будущих мероприятий.

– Материальный стимул присутствует?

– Мы работаем не за деньги, мы работаем за сердца (улыбаются). Зарплата ровно столько, чтобы не чувствовать себя униженно. На обратный билет до Москвы хватает. Если точнее, ставка – 940 гривен. Учитывая все вычеты: налоговые, питание, проезд, – «чистыми» получается гривен 600 – примерно 3 тысячи рублей.

– Тогда поговорим о «зарплате сердечной».

– Это детские улыбки. И радостные слезы. Когда после одного из мероприятий, на котором я читала стихи, – говорит Наташа, – ко мне подбежала девочка с сияющими глазами и сказала: «Спасибо, это было классно!», я вдруг почувствовала, что в принципе мне больше ничего не надо, свою миссию я выполняю. Случается, ребенок, если ему плохо, подходит не к психологу, не звонит родителям, а подбегает к тебе. На прошлой смене произошел интересный случай. У меня в отряде была маленькая девочка, у которой совсем недавно умерла бабушка. Для ребенка это была серьезная душевная травма. В очередной раз, когда девочке стало грустно, она решила подойти ко мне и все рассказать. Мы разговаривали с ней всего лишь 15 минут. И за эти минуты я объяснила ей, что все не так страшно, ведь бабушка не ушла от тебя, она будет с тобою всю жизнь, она будет у тебя в сердце, теперь это твой ангел-хранитель. В какой-то момент мы посмотрели в окно, и на небе зажглась звездочка. «Посмотри, – говорю ей, – это твоя бабушка. Когда тебе будет плохо, ты всегда сможешь посмотреть на нее и увидеть, как она тебе ярко светит». И все – ребенок спокоен, даже улыбается, звонит маме и уже ей объясняет, что не все так плохо в этом мире. После таких бесед, когда ребенок чувствует понимание со стороны другого человека, тем более вожатого, он преображается: ему опять все становится интересно, он перестает скучать.

– Пока что моим самом крупным «сердечной гонораром», – признается в свою очередь Вадим, – было награждение званием самого общительного вожатого лагеря «Хрустальный». Это традиционный конкурс среди вожатых, с кучей номинаций, где жюри полностью состоит из детей. И когда мне вручили бутафорскую золотую медаль из картона и детвора всего лагеря аплодировала, я, извините за сентиментальность, чуть было не заплакал.

Но больше всего трогает ощущение в конце смены. После того как ты целый месяц не досыпаешь, носишься, заботишься, перед посадкой в автобусы дети подходят, обнимают, говорят, что никогда тебя не забудут... Даже самые хулиганистые, с которыми воевал целую смену. (Как правило, они больше других плачут!). Это дорогого стоит!

– Как устроен ваш быт, общение с другими вожатыми?

– Живем в тех же корпусах, что и дети. Комнаты на двоих. Кровать, кондиционер есть, а больше, в принципе, ничего не надо. Кормят нормально. Иногда дети «подкармливают». У них рацион разнообразнее: мороженое, дополнительные салаты, булочки. Они же чувствуют: «голодный вожатый – злой, сытый – добрый вожатый».

Общение скорее дружеское. Постоянно друг другу помогаем, подстраховываем. К сожалению, общаться с вожатыми из других лагерей просто-напросто не хватает времени. Живем в довольно тесном, но уютном коллективе, и совершенно неважно, украинец ты или россиянин. В «Артеке» много вожатых из Москвы и других городов России. Постоянно с лагерем сотрудничают Новосибирский педуниверситет, Оренбургский госуниверситет менеджмента. Но ребята разбросаны по всему Артеку, а он действительно огромный: береговая линия пляжей – 7,5 км, вдоль нее девять лагерей, каждый со своими традициями, инфраструктурой и даже со своей особенной природой. Поэтому общаемся в основном с соседями: устраиваем вечеринки, ходим ночью на пляж. Отвлекаться от работы периодически надо.

– Следующим летом вожатствовать планируете?

Вадим:

– Планирую каждое лето, пока учусь в РГСУ. В «Артеке» есть так называемая ШПР (школа педагогических работников), сейчас это филиал известного киевского Драгомановского педуниверситета. ШПР – единственный вуз в СНГ, а может быть и в мире, который готовит профессиональные кадры для работы в детских лагерях. Вуз сильный, с традициями – как никак, в «Артеке» накоплен опыт более чем 80-летней работы с детьми. Планирую после окончания РГСУ поступить сюда в аспирантуру на отделение психологии. Тем и материала для кандидатской здесь предостаточно, а стать детским психологом – моя мечта.

Наташа:

– У меня планы не столь категоричные. Поживем – увидим. А если честно, очень хочется после РГСУ поступить во ВГИК на продюсерский. А пока в Москве нас ждет учеба и работа в «Гражданской смене», где я менеджер по циклу «общество», Вадик – по циклу «информация».

Смотрят на часы:

– Упс! Абсолют закончился. Пора будить детей – и на пляж. Мы побежали. Удачи! Напоследок: спасибо вашему журналу за интересные статьи о «Гражданской смене», правительстве дублеров. На лекциях почитываем. Пока!

В «Артеке» побывал наш корреспондент
Даниил ИЛЬЧЕНКО, студент МГУ

К началу ^