Номер 09, 2007

Ночь в музее

Создателей фильма «Ночь в музее» вдохновил не иначе как Совет Европы, который в 2005 году предложил музеям в их профессиональный праздник 18 мая поработать до утра. Так международный День музеев превратился в международную Ночь музеев. Более двух тысяч европейских выставочных залов приняли участие в этой акции.

Когда нынешней весной в Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина привезли Амедео Модильяни, в будни ли, в выходные, утром или после обеда по периметру здания на Волхонке можно было наблюдать длиннющий хвост поклонников знаменитого итальянца. Поклонников тем более рьяных, что наслаждаться работами живописца в стенах отечественного музея им предстояло впервые.

Пикантными телами и удлиненными лицами модильяневских красоток москвичи насытились только к середине мая – с учетом того, что два дня в неделю музей работал до восьми часов вечера против обычных шести. Но 18 мая у стен пушкинского – опять хвост. Счастливчики в залах утомленно улыбаются в камеры: «В музее ночью интереснее». Про то, что вход бесплатный, – ни слова. Стесняются, что ли? Зря! Цена входного билета на нашумевшую выставку в обычный день для многих посетителей почти катастрофична. А тут – заходи и смотри в свое удовольствие.

Дары Востока

Не имея такого козыря на руках, как Модильяни, другие музеи, поддержавшие международную акцию, подготовили специальную культурную программу. Государственный музей А.С. Пушкина на Пречистенке пригласил к себе Академический камерный оркестр «Musica Viva» под руководством народного артиста России Александра Рудина и Московский государственный ансамбль солистов «Орфарион». Исторический музей провел познавательную как с научной, так и с практической точки зрения экскурсию об истории золота. В музее-панораме «Бородинская битва» на Поклонной горе можно было примерить мундир офицера русской армии 1812 года, прицелиться (но не выстрелить) из ружья той эпохи. Музей русской усадебной культуры «Кузьминки» и музей-заповедник «Царицыно» подготовили целые шоу – может быть, не совсем в духе русских усадебных традиций, но с немалым размахом.

Кто бы мог подумать, что музей Востока, где и в выходные дни немногочисленному посетителю тихо и просторно, соберет столько народу? Желающие подобраться ближе к экзотическим экспонатам выстраивались в очередь далеко вниз по Никитскому бульвару. Такого наплыва гостей старинный особняк, наверное, не видел даже во времена своего первого владельца, богача П.М. Лунина, и его знаменитых музыкально-вокальных вечеров. Посетители в этот раз хоть и жаловались на тесноту и духоту, но скоро покидать залы не собирались. В одном из них девушки из танцевальной школы-студии «Арабески» исполняли восточные танцы. Естественно, в национальных нарядах, которые особенно оценила мужская половина публики. Прелестницы едва окончили танец, как к ним потянулись группки молодых людей – знакомиться. Но танцовщицы, с истинно восточной скромностью стрельнув на прощание глазками, поспешили удалиться.

Восточные танцы сегодня в моде. Их танцуют всюду и каждый, однако порой даже непрофессионал может усомниться, не подсовывают ли ему под соусом национального колорита «осетрину второй свежести». Все, что можно было увидеть и попробовать в этот день в музее, было настоящим, без суррогатов и искусственных добавок.

Иероглиф на память

Например, в зале Ученого совета мастер Дмитрий Рябец предлагал утолить жажду чаем. Зал не мог вместить сразу всех жаждущих. Терпение вознаграждалось четвертью пластикового стаканчика душистого напитка. Его можно было раскушать, сидя на расшитой подушке, брошенной прямо на пол. Немного отдохнув, посетители подходили ближе к столику – понаблюдать за процессом заваривания чая, за неторопливыми, размеренными движениями мастера. Он был единственным, кто сохранял здесь степенность. Гул стоял, как на ярмарке. Видимо, посетители больше привыкли к шумному русскому застолью.

– По большому счету, так помалу и из пластика чай действительно не пьют, – подтвердил мою догадку Роман Беленикин, сотрудник выставочного отдела музея. – Но сейчас так много клубов, кафе и ресторанов, где вам предложат нечто, отдаленно напоминающее китайский чай, что хорошо, если люди узнают его подлинный вкус. Надеюсь, сегодняшнее посещение что-то изменит в их сознании, поможет им впредь быть более разборчивыми.

Неплохо бы и владельцам частных заведений обращаться к нам за консультацией. Мы ведь не только музей, но и научно-исследовательский институт – одно из немногих учреждений, которое плотно занимается Востоком. У нас высокий научный авторитет.

Жаль, что в последний момент нам не разрешили провести праздник до двух часов, как планировалось. Пришлось сжать программу мероприятий. Мы рассчитывали на молодежь, которая все равно ведет ночную жизнь, ходит по клубам. Так почему бы ей хотя бы одну ночь в году не провести культурно, в музее?

Я бросила взгляд в окно на Никитский бульвар. Там на лавочках шумела та самая молодежь. В музей, расположенный в двух шагах от традиционного места тусовки, она явно не собиралась. Да и среди посетителей – только половина юных лиц.

Слова Романа прозвучали тем горше, что сам он – один из молодых сотрудников. В музее работает четыре года. Конечно, только из-за любви к любимому делу, к Востоку.

– Когда знакомишься с девушками, – без шутки откровенничает Роман, – то признание, что работаешь в музее, не добавляет популярности. Иногда говоришь о себе «музеолог», а тебя не понимают, думают, что-то с музыкой связанное.

Если молодых людей интересовали восточные танцы, то девушки толпились вокруг китаиста Константина Агеева. Он давал сеанс китайской каллиграфии, выводил иероглифом на листочке названное имя и дарил его обладательнице.

Галерея «Sam Art» в одном из залов развернула восточный базар: ковры, шелк, керамика, украшения, платки. Правда, в отличие от настоящих базаров, с посетителями здесь, хитро прищурив глаз, не торговались. Да они и не просили «чуток цену сбавить».

Сразу перейти от Востока базарного к Востоку академическому оказалось не так-то просто. К витринам подходили слишком близко, разговаривали чуть громче. Несколько раз смотрительница зала приподнималась со стула, чтобы сделать замечание. Но потом только с улыбкой рукой махнула: «Чего уж, когда в самом музее такое творится!»

Бегемот отдыхает

К такому в музее-квартире Михаила Булгакова давно привыкли – можно сказать, это его визитная карточка. Сюда и вне всяких праздников зазывали полуночных гостей. Такой уж неправильный музей. Разве что господин Коровьев по случаю 18 мая надел парадный клетчатый костюм. Ночью он поведет бесплатную экскурсию по булгаковской Москве. Укажет точное место, где Аннушка разлила масло, изобразит, как покатилась голова Берлиоза, покажет один особняк, где жила (вернее, могла бы жить Маргарита), второй, третий, свернет в Мансуровский переулок, к домику Мастера, заставит заглянуть в знаменитое окошко подвала. Хотите – верьте, что герои жили в указанных местах, хотите – нет. Чего еще ожидать, когда экскурсовод – Коровьев?

В самой квартире в одном из залов притушен свет, горят свечи. В другом – постоянная экспозиция. Правда, постоянной ее можно назвать лишь условно.

– Музей у нас ненормальный. Таким и должен быть музей Булгакова. Если бы он стал нормальным, его следовало бы закрыть. Вот вещи часто исчезают, – подливает мистики вездесущий Коровьев (в этом он мастак), – хочешь посетителям показать какой-нибудь предмет, а его и след простыл.

О том, что это «проделки» самих сотрудников, экскурсовод предпочитает умалчивать.

– Мы сегодня приняли сотни звонков. Люди спрашивали, как музей работает, – бросает обрывки фраз «герой» булгаковского романа. – Бегемот чувствует себя препаршиво. Достали посетители, достали журналисты, все спрашивают, где он. Спрятался ото всех, отдыхает.

Здоровенного черного музейного кота и впрямь нигде не видно. Неужели на этот раз Коровьев сказал правду? Что-то на него непохоже!

Возвращаясь по Спиридоновке домой, я приметила стайку молодых людей, устремившихся во дворик музея А.Н. Толстого. Сверилась с программкой «Ночи музеев» – мемориального дома-музея писателя там не было. Но ребята шли так уверенно, что я последовала за ними. Как и ожидалось, на двери висел огромный замок, за ней – безжизненная тишина. Пришедшие явно расстроились: «Мы уже в двух музеях были, думали, и этот сегодня допоздна открыт». Я подарила им программку – не жалко, раз они решили так здорово провести этот вечер.

Дарья ЧАЛИКОВА

К началу ^