Номер 03, 2007

Дорогие читатели, в этом номере поэтической рубрики мы представляем вашему вниманию стихи участников литературной студии «Иволга», которая действует при Тверском госуниверситете. Наставник клуба Виктор Бабковский считает, что «И-Волга» – счастливое название, поскольку может трактоваться и как поющая река.

Молодые поэты из «Иволги» ищут себя не только в рифме, но пытаются отыскать верные созвучия с миром и людьми. Под патронажем литобъединения вот уже на протяжении четырех лет проходят Открытые первенства университета по стихосложению. Активисты клуба надеются, что осенью 2007-го эти соревнования перерастут в общероссийский студенческий фестиваль «Иволга – близкий круг». Вузы могут выдвигать для участия в конкурсе свои команды из пяти поэтов, фотографа и барда. На вопросы по поводу фестиваля вам ответит директор культурно-досугового центра ТГУ Александр Сергеевич Рамзин, если позвонить ему по телефонам: 8 (903) 695-18-86, 8 (4822) 32-28-78 или отправить факс по номеру: 8 (4822) 32-28-78.

Федор Иванов:

22 года. Родился и живу в Твери. В прошлом году окончил отделение журналистики ТГУ, работаю в издательстве. Участник трех фестивалей лирики, которые проводило литобъединение «Иволга». Автор поэтического сборника «Пройду дождем потусторонним» (2005). Люблю стихи грустные и задумчивые.

Незнакомке
Бессилье приоткрытых окон.
Плюс духота электропоезда.
Я в вечном состоянье поиска
Куда-то еду, сжавшись в кокон.
Мои глаза опять измучены,
Очки, как ночь, непроницаемы.
Ушли все те, кто были лучшими,
Пришли – с холодными сердцами.
И среди них я словно в маске,
Шут-меланхолик, горе луковое...
А ты мелькнешь, как ангел ласковый,
И выйдешь где-нибудь на Крюково.
А я останусь, незамеченный,
В бессилье приоткрытых окон,
И лишь промчится одиноко
Пустой и равнодушный встречный...

***
Желтые пряди, зеленые пряди,
Красные кисти, засохшие ветки...
В парке сентябрь,
по сердце в закате,
И тихо, как в небе,
и люди так редки.
Никто никуда не спешит
и не ропщет,
С улыбкой в осеннем
плывут фейерверке,
И хочется думать
о счастье всеобщем,
Все личное кажется
глупым и мелким.
А время как будто
засыпали листья...
В меня эта осень
войдет неизменной...
И ты, свои туфли от ветра очистив,
Со мною идешь
по закатной вселенной...

***
Вот стать бы мне японцем...
Уйти подальше в горы,
где ветки криптомерий
укачивают грусть,
и посидеть на солнце,
послушать разговоры
цветущих маргариток,
запомнив наизусть,
все самое пустое,
до следа на дороге,
слова любви и слезы,
тебя и не тебя,
и то, что мне не стоит
мечтать о слишком многом,
пока мое пристанище – Земля.

***
Несет листву дождливый август
И рассыпает по земле,
Как будто прячет,
Или плачет
По одинокому тебе.
А ты идешь, не понимая,
К чему такая суета.
Да, одинок... Но жизнь нормальна.
По крайней мере – не пуста.
И нет резона хлопнуть дверью,
В небытие свое уйти.
Все очень просто в этом мире:
Не светит солнце –
сам свети.
Никто не греет – стань горячим,
Не пожалеют – пожалей...
А август пусть пока поплачет.
До сентября – двенадцать дней...

Оксана Полякова:

Кто я? Сложно ответить на такой вопрос, когда в голове царит легкий сумбур и отсутствует четкое представление о жизни. Мои 18 пролетели, кажется, как один день. Родной Ржев подарил насыщенную жизнь, любимую школу и интересных людей. В Тверь я увезла с собой лучшие воспоминания, желание во что бы то ни стало учиться на филологическом факультете и непрестанное стремление к творчеству во всех его проявлениях, будь то музыка, рисование или литература.

***
Косыми полосками воздух расчерчен,
И ты среди них идешь.
От светлой печали становится легче,
Всю тяжесть уносит дождь.

Смывает он боли, страданья, упреки,
Оставив лишь легкую грусть.
Прозрачен меж каплями
путь твой далекий.
Пока неизведан – и пусть!

***
Тусклый свет звезды на потолке –
Я ее купила в магазине
И несла домой, зажав в руке,
Будто бы поймала в небе синем.

Прикрепив как можно высоко
Фосфорный пятиконечный слепок,
Сделала я небо потолком...
Все теперь подвластно человеку.

Даже звезды век в наш дом принес.
Только, впрочем, далеко не ново –
Свет пластмассовый от этих звезд
Не заменит таинства ночного.

***
Снова просыпалась соль.
Нет, не дождется Ассоль
Своего Грея.
Я обед грею
На одну персону,
Чайник все стонет,
То есть он стынет,
А меня – клинит.

Вот одиночество вещь:
Вцепится, словно клещ,
И отбирает силы.
Где же Грей милый?
Фартук – алый – парус –
Что мне пока досталось.
Подметаю соль...
Тоже мне, Ассоль...

Роман Гурский:

Мне 20 лет. Студент-третьекурсник. Учусь на филфаке ТГУ. Что еще о себе? Живой. Потому что влюбленный.

Малютка Брауни
Скок-скок, поскок, с листка на листок,
В зеленой накидке поверх плечей
По кущам вереска на восток
Несется малютка, ветра быстрей.

Хозяйка сшила ему сама
Накидку, как клевер, да капюшон,
И вот он скачет птичкой с холма –
Хозяйке больше не служит он!

Полы подметал, тарелки мыл,
Очаг разжигал, выметал золу –
По чести в доме службу служил,
Коль сливки ему оставляли в углу.

Когда же не в духе был домовой –
В повидло сыпал перец и соль,
Крошил угольки в кадушку с водой,
Тер маслом дощатый кухонный пол.

А нынче в сердце его – весна.
Хозяйка в ткацкой зажгла фитилек,
Накидку сшила ему из сукна...
И Брауни – скок, с листа на листок.

***
В темной горенке у колдуна
Разноцветные колбы и тигли,
Очень ценные древние мигли –
И всегда тишина, тишина.

Но сегодня у мага война:
Раздаются охи да крики,
А на свитках – кляксы и блики,
Точно здесь пошалил сатана.

Извергая проклятья, как песни,
Скачет маг со стола на киот.
Об пол брякают книги и перстни –
Завелся у кудесника кот!

* * *
Каждый час, проведенный с тобою,
– солнечный,
Раздвигает мою темноту. Лучи
Или стебли, когда по дороге шел, ничем
Не замеченный, колыхались – молчи,

Или ты не почуешь, как солнце лютика
Разливает по ветру сладчайший сок...
Или ты не узнаешь, как я люблю тебя,
Светло-русый и голубоглазый сон.

Алина Багирова:

Учусь на третьем курсе филфака ТГУ. Будущий журналист. Увлекаюсь фотографией. И очень люблю улыбаться, ведь улыбка – самое короткое расстояние от одного человека к другому.

***
Ветер треплет уставшие листья,
И сквозь клетчатую занавеску
Видно краешек снега чистого
И на небе тучу-подвеску.

А внутри спокойствие белое.
Не пустое, по-зимнему снежное.
И слова настоящие – спелые.
И предчувствия тонкие, нежные.

***
Комары заворачивают
свои носы в улыбки.
На остановке
девушка кушает батон.
Ее куртка испачкана
соком липким,
А влюбленная пара
стоит под зонтом.

Вот трамвай, как паук,
все быстрей приближается.
Сидя спят пассажиры
за мокрым окном.
Не включить ли свет –
темнота начинается,
Скоро всех окутает
таким же сном.

Я пройдусь по лужам –
пусть шнурки искупаются.
Пусть хохочут желтые
лучи фонарей!
Зонт валяется в сумке –
вечно спицы ломаются.
Все свернулось в улыбку,
хотя дождь льет быстрей.

***
Листья деревьев
увеличивают свой радиус.
Школьники на качелях
ногами болтают.
Стою у подоконника.
Смотрю на кактус.
И через ширину окна
за миром наблюдаю.

В нем рыжие кошки
в подвал собираются,
И бабушки с корзинками
плетутся домой.
Весенний мирок
в карман не вмещается,
А хочется взять
его частичку с собой.

Я выйду на улицу,
когда солнце спрячется.
Начну в себя втягивать
ночной кислород.
И странно,
но как-то так получается –
Весь мир в моих легких
тихонько живет.

Любовь Кукушкина:

Люблю мир, особенно когда он на расстоянии вытянутой руки. Люблю сцену, особенно когда в зале друзья. Люблю стихи, особенно когда они пишутся.

х х х
Ты пришел навестить, вопреки февралю.
И текли, застывая, минуты.
Я хотела сказать, как я сильно люблю.
Но чего-то несла про компьютер...

Ты был очень суров: ты спросил, как дела,
И в общественной жизни, и в личной...
Я хотела кричать, как я долго ждала.
Но зачем-то шепнула: «Отлично!»

А когда ты ушел, я себя прокляла,
И рыдала во вьюжную стужу,
Как я сильно люблю, как я долго ждала,
Как ты нужен, как нужен, как нужен...

***
Какое право я имею плакать,
Сама себе внушая заморочки?
Вот рядом спит соседка по палате:
Она недавно потеряла дочку...

Имею плакать я какое право,
Когда у многих – истинное горе?
Во сне кричит моя соседка справа:
Ее супруг «болеет» алкоголем...

Какое право плакать я имею,
Когда лежит на койке баба Маня,
Которой сын – верзила – сел на шею,
Хотя она, наверное, не встанет...

Мои проблемы разве что-то значат?
Ну, не звонил... Ну, не простого нрава...
Палата спит. А я сижу и плачу,
Хотя на это не имею права...

Подружки
Мы с Катькой подруги давно,
Надежнее нет подружек.
Однажды на кухне в окно
Мы видели двух старушек.

Печально белые, как две зимы,
Шли они все же в лад...
И Катька сказала: «Вот это мы,
Но лет через пятьдесят...»

Туманным и теплым был мир в окне,
И я начала смеяться:
«Подумаешь, Катька, вот лично мне
Всю жизнь будет девятнадцать!»

Но тут неожиданно, как в кино,
Подняли глаза старушки...
Нам зеркалом – кухонное окно,
А в зеркале – две подружки...

Виктор Бабковский:

Родился на Алтае. Кулундинская степь, говорят, самая ровная в мире. Далеко видно... Учился, служил, снова учился и преподавал. Кандидат искусствоведения. Наставник литературной студии «Иволга» Тверского госуниверситета.

* * *
Мы живем в нерифмованном мире,
Вот и поле уходит в обрывы,
И родник задохнулся во мхах,
И людские дела впопыхах...
Но светел огнями окраинный дом,
Когда нам казалось, что мы не дойдем...
До рифмы.

***
Так же, как и Пушкину,
Мне хотелось в Китай.
Пальцы измазаны тушью.
Иероглиф двойной: «Приезжай!»

Как трудны начертания
Этих домиков смысла –
Над рисовой бумагою
Кисточка зависла...
Пушкин не поехал в Китай,
«Для Пушкина это слишком».
Есть иероглиф «Прощай!» –
Все попрощались – и вышли...

Листва
Листва на ветру –
аплодисменты корням.

Материя потеряла сознание.
Такие вот времена.

Время лечит, но это –
платная медицина.

Кого чаще по телевизору видят,
тот и папа.

Когда в кармане ветер,
ты как-то незаметен.

Великие люди, как буквы в алфавите,
не повторяются.
Собственно говоря, они и есть
азбука человечества.

Сделал добро – уйди от расплаты.

Время диктует, но мало кто записывает.

Фотомодель – это когда цивилизация
несет себя вперед ногами.

На циферблате часов
московскому времени
принадлежит лишь часовая стрелка.
Минутная – всегда местная.

Жизнь мудрее каждого из нас
в шесть миллиардов раз.

Собратья по перу, но не птицы.

Толпа не стыдлива.
Стыдлив одиночка. Точка.

В одноразовой посуде
свою тарелку не ищи.

Если в Москву – все флаги,
то в Тверь – все тучи.

Валентина Назарова:

Тверичанка, участница ежегодного литфестиваля «Каблуковская радуга». Публиковалась в газетах и журнале «Вокруг света». Стараюсь замечать прекрасное в обычном и не оставаться к нему равнодушной. Хочу познакомить читателей «Ст.М» со своими зарисовками под хокку. Надеюсь, читая их, вы хотя бы разок улыбнетесь. И это было бы здорово!

***
Весенние мужчины
Ждут от женщин
Волшебной сказки.

***
Бессонница
Овладела моим телом. А зря –
Я мужчин предпочитаю.

***
Подогнув подол,
Полола сорняки на даче.
Сосед любовался моей красотой.

***
Мой сосед, как в кино,
Гостей развлекал в кимоно.
Трудна роль гейши!

***
Напившись сакэ,
Муж за женой гонялся,
Вспоминая японскую мать.

***
За яркой блондинкой
Тянется хвост из кавказцев.
Хочется думать о светлом.

***
Случайные связи,
Сакэ и гейши
Доведут до харакири, помни!

***
Не любит?!
«Любит!.. Любит!..» -
Утешает эхо.

***
Первый снег
Легкой акварелью
Побелил небо.

***
Морозной ночью
Вскрикнула хрипло ворона.
Я проснулась вдруг.

***
Осенний ветер,
Бессонной ночью
Не шепчи мне его имя!

***
Клен бросает
Золото под ноги женщин.
Бабье лето.

***
Листья,
Порывистым ветром сбитые,
Бунтуют в полете.

***
Во тьме осенней
Белые флоксы
Улыбнулись сквозь слезы.

***
Желтую листву
Всю ночь раскидывал ветер
По безлюдной мостовой.

***
Все так же вишни цветут,
Как год и два назад,
Но я уже не та.

***
Страдаем оба,
Как листья осины,
Дрожью тайного обожания.

***
Сияние от лица к лицу,
Как вздох, как ветер!
Лю-бо-вь!

***
Чужой глаз
Разглядывает душу
Огромной лупой.

***
Изумление
Южной волны
Моим белым телом.

***
Лунный свет
Рисует хризантемы
На моих обоях.

***
Треснувшую чашку
Выброшу без сожаления.
Не хочу печали.

К началу ^